Кто охраняет границы российского правосудия?

Ранее в наших публикациях по делу Алексея Майнагашева, Дмитрия Медведева, Юрия Юркова, Степана Тюкпеева, Андрея Макущенко и Артема Храмцова мы рассказывали о громких, по другому и назовешь, заявлениях защиты о возможной фальсификации основных доказательств в материалах уголовного дела.

19 декабря 2018 года нами был направлен журналистский запрос в УФСБ России по Республике Хакасия, а также в адрес Генерального прокурора России Юрия Чайки и директора ФСБ России Александра Бортникова. В запросе мы просили представить информацию о том, проводилась ли проверка опубликованных ранее в республиканских СМИ  сведений, о наличии признаков состава преступления против российского правосудия, совершенных на территории Республики Казахстан. А именно обозреваемые в суде признаки фальсификации доказательной базы, по обвинению граждан Российской Федерации в особо тяжком преступлении.  В кратчайшие сроки от начальника Управления ФСБ России по РХ Олега Алексеева, мы получили ответ на редакционный запрос, за что мы ему очень благодарны. Из официального письма нам стало известно, что журналистский запрос был перенаправлен в Следственное управление Следственного комитета РФ по Хакасии, в компетенцию которого входит доследственная проверка по фактам, изложенным в общедоступных источниках информации.

Так что теперь будем ожидать ответ от республиканского управления следственного комитета.

Напомним, ранее на суд общественности уже выносился вопрос допустимости использования фальсифицированных доказательств правоохранительными  органами Хакасии. В частности при рассмотрении уголовных дел в отношении Юрия Протасова и Василия Смольникова, были выявлены, стопроцентные признаки «подтасовки» доказательств. Это и неизвестно откуда появившиеся, неизвестно кем подписанные акты КС-2. Это и следственные протоколы, «объясняющие» появление «левых» актов КС-2 в уголовных делах, имитирующие их выемку у организации-заказчика, которые подписаны от имени следователя неизвестным лицом. Однако эти факты остались без внимания со стороны следственных органов и прокуратуры Хакасии. Представители судебной системы получив данную информацию также обошли ее вниманием, а судья Верховного суда Республики Хакасия Максим Сиротинин, отказывая защите Протасова в передаче кассационной жалобы для рассмотрения республиканским судом кассационной инстанции, вообще высказался о недопустимости судебной проверки заявлений защиты о фальсификации доказательств обвинения. Если коротко, то служитель Фемиды истолковал нормы уголовно-процессуального кодекса как запрещающие проверку «подозрительных» доказательств на предмет законности их получения в тех случаях, когда они перекочевали из другого уголовного дела. Адвокат Владимир Дворяк тогда назвал данную судебную интерпретацию правоприменения легализацией доказательственного фальсификата через оффшорные уголовные дела.

Справедливости ради стоит отметить, что судью Сиротинина «поправил» Конституционный суд Российской Федерации, который указал в своем определении №2083-О на неконституционность такого истолкования норм закона представителем хакасского правосудия.

Нам ничего не остается кроме как ждать реакции или хотя бы понятного ответа по опубликованной в СМИ информации, из центрального департамента Федеральной службы безопасности. Ведь как следует из показаний сотрудника полиции Александра Решетнева, допрошенного по делу Майнагашева и других подсудимых,   доказательства с явными признаками «левака» данный офицер получил от сотрудника МВД Республики Казахстан. А это, на минутку, уже признаки деяний против российского правосудия, совершенных на территории другого государства. И если это так – то подведомственность таких дел полагаем не ограничивается следственным комитетом, а может иметь отношение и к деятельности органов государственной безопасности.

Учитывая масштаб предполагаемой фальсификации доказательственной базы, можно было бы усомниться в реальности происходящего в здании Абаканского городского суда. Но мы стали очевидцами того, как специалист-криминалист Виктор Новгородский, в судебном заседании кропотливо изучал представленные ему для обозрения «казахские» процессуальные документы. Он же пояснил, что до этого подвергал тщательному исследованию их копии. После этого он сообщил что налицо явные признаки различия подписей, выполненных от одного лица, на двух комплектах документов, полученных по разным международным поручениям. Специалист также сообщил, что на указанных документах, представленных в рамках второго международного следственного поручения, изображения печатей казахского следственного подразделения нанесены струйной печатной техникой. А этот комплект документов включает ни много ни мало – более 300 листов уголовного дела – более одного тома основополагающих обвинительных доказательств. На всякий случай – более одного тома уголовного дела, по обвинению в особо тяжком преступлении.

Так что если соотнести показания высокопоставленного сотрудника хакаской полиции Решетнева с выводами специалиста, то очень похоже, что на территории сопредельного государства запущен цех контрафактных «доказательств» для использования против российского правосудия. Нам представляется, что это уже отдает международным скандалом, и разбираться с этим наверняка придется как раз таки органам госбезопасности. Искренне надеемся, что наша многострадальная республика не «прославится» еще и таким образом.

Мы следим за развитием событий, и как всегда, готовы предоставить место для комментариев всем заинтересованным лицам.