Где, когда, как —  это не к нам!

Почти месяц мы слушаем в Абаканском городском суде прокурора, оглашающего обвинительное заключение по нашумевшему, а возможно специально будируемому делу о госзакупках. Слушаем очень внимательно, так как решили удостовериться, прозвучат ли из уст государственного обвинителя глаголы, ясно описывающие индивидуальные действия Екатерины Ковалевой, которые соотнесены с версией обвинения. Екатерина слушает государственного обвинителя из клетки, установленной в зале суда вместе с другими фигурантами дела. Из оглашенной части текста, посвященного двум инкриминируемым эпизодам, связанным с организацией преступного сообщества и получения этим сообществом взятки, можно с уверенностью сказать, что ожидаемых глаголов прокурор не произнес.

Напомним, до ареста Екатерина Ковалева работала помощником руководителя администрации Главы Республики Хакасия Владимира Бызова. По всей вероятности, ее прежняя должность и помогла следователям, ведущим это дело, установить роль Екатерины в преступном сообществе, которое, по версии следователей, было создано с целью совершения тяжких и особо тяжких преступлений при закупках медицинских товаров для нужд республики. Иначе сложно объяснить откуда взялось утверждение, которое многократно произнесено прокурорским работником в зале суда: «Ковалева выполняла роль помощника Бызова по вопросам обеспечения безопасности…». Все правильно, чего что-то искать, доказывать недоказуемое, когда можно, совершенно не напрягаясь, расширить границы обязанностей помощника главы администрации, да и дело с концом. Тем более, что и функции ее как помощника в обоих случаях совпадали – как помощник главы администрации она обеспечивала связь и встречи своего руководителя Бызова с теми лицами, кто звонил ему, в том числе с Арокиным и Гитером. А как помощник руководителя преступного сообщества в целях конспирации обеспечивала связь и встречи между Бызовым и Арокиным, Бызовым и Гитером. По крайней мере мы именно так расшифровали задумку автора обвинения.

Кроме выполнения этой роли, Ковалева, согласно оглашаемому обвинению, получала денежные средства от Гитера и передавала их Бызову, а также осуществляла пересчет, учет и хранение денежных средств, полученных в качестве взятки членами сообщества. Правда, из уст государственного обвинителя опять-таки ни разу не прозвучало, где, когда, каким образом Екатерина получала, пересчитывала, учитывала и хранила… В озвучиваемой прокурором версии обвинения вообще пока не звучат обстоятельства совершения всех названных действий, обстоятельства, конкретизирующие сами эти действия.

Вообще во всем, что касается предъявляемого девушке обвинения, мы чувствуем не только огромное желание обвинить ее, но и некую озлобленность в связи с явными трудностями пространственно-временной конкретизации, если можно так выразиться, самого обвинения. Сегодня уже можно сказать, что авторы обвинительного заключения не стали «заморачиваться», как теперь принято говорить, даже по поводу описания конкретных  действий Ковалевой, связанных с получением ею взяток. Девушке вменяют несколько эпизодов 5 и 6 частей 290 статьи УК, но пока прокурор ведет речь о коллективных взятках, которые «совместно получали Бызов, Гитер, Арокин и Ковалева». Ключевыми  моментами здесь являются слово «совместно», которое рефреном проходит через озвученную часть обвинительного текста, и присоединительное употребление союза «и».

Не вдаваясь в тонкости лингвистической теории, скажем только, что присоединительное использование союза «и» выражает значение не просто соединения чего-то с чем-то, а соединения с чем-то основным  (неслучайно фамилия Ковалевой звучит в конце перечня бравших взятки коллективно). Что же касается совместности, коллективности получения взяток указанными в обвинительном заключении лицами, то, опять же оставляя в стороне юридические аспекты такой ситуации с получением взяток, подчеркнем, что «совместно» в русском языке означает «объединяя действия с кем-, чем- нибудь». Получается, что Бызов, Гитер, Арокин и Ковалева вчетвером приходили на встречи с взяткодателями или посредниками и в восемь рук брали в качестве «откатов» денежные средства. Пока все это звучит как некое «ноу-хау» берущих взятки в Хакасии, как , впрочем, и следователей, «установивших» факты совместного получения взяток.

Ну а если говорить серьезно, то обвинительный текст, в его озвученной части, не дает представления об индивидуальных  преступных действиях Екатерины. Все действия, приписываемые девушке,  пока выражаются глаголами в форме множественного числа: принимали,получали,обеспечивали, намеревались, не смогли и т.п. , как это ни странно. И лишь в заключительном утверждении звучит форма единственного числа: «Таким образом, своими умышленными действиями Ковалева совершила преступление…».

Достаточно ли для обвинения гражданина России в совершении особо-тяжких преступлений абстрактных утверждений следствия о его сопричастности и виновности? Должен ли следователь и прокурор обеспечить ту степень конкретизации обвинения, которая позволяет воссоздать события (реконструировать модель поведения обвиняемого) в воображении, понять чего такого он сделал, каким способом, где и когда?

На эти вопросы каждый может ответить сам.

Услышим ли мы где, когда и как Екатерина Ковалева «принимала, получала, обеспечивала, намеревалась и т.д.» покажет время.                                                                                                        .