Понедельник, 1 апреля. Продолжение судебного заседания по мере пресечения фигурантов дела о госзакупках.
Выступают Владимир Бызов, Сергей Пушнов, Игорь Арокин и Светлана Казаченко. Перед каждым подсудимым слово берет его адвокат.
Говорят в принципе о том же, что их коллеги на пятничном заседании: обезличенность подходов стороны обвинения, невнимание к проблемам здоровья самих подсудимых и членов их семей, недоказанность предположений о влиянии подсудимых на свидетелей, о том, что обвиняемые могут скрыться и пр. В общем, все, как всегда.
Затем председательствующая в судебном заседании судья Елена Босова решает повторно предложить стороне обвинения высказать мнение о возможности изменения меры пресечения подсудимым.
И присутствующие в зале суда с удивлением слышат из уст Веры Ягодкиной, что прокуратура настаивает на продлении стражи теперь только Бызову, Гитеру, Ковалёвой, Рукосуеву. А вот Казаченко и Пушнову прокурор предлагает изменить меру пресечения на домашний арест!
Мы, безусловно, рады, что прокуроры изменили первоначально озвученное мнение и хоть кто-то из обвиняемых вырвется, наконец, из железной клетки, в которой они находятся (еще бы, по утверждениям обвинителей крайне опасные преступники!) и окажется, пусть и на время, в домашней обстановке.
Но возникает вопрос: «А что заставило сторону обвинения за столь короткий срок, всего лишь с пятницы до понедельника, изменить свою позицию в отношении двух фигурантов?» Ведь в пятницу та же Вера Ягодкина заявила о необходимости продления срока стражи еще на три месяца для всех без исключения фигурантов. А тут вдруг такой гуманный шаг со стороны прокуратуры. Чем же он вызван?
Может, сторона обвинения прониклась словами Светланы Казаченко о трагичности разлуки с ее 5-летней дочерью? Так и у Игоря Арокина маленький сын, о чем он поведал, едва сдерживая мужские отцовские слезы. Может, потому, что отец Казаченко страдает онкологическим заболеванием? Так ведь Екатерина Ковалева вообще, не попрощавшись, похоронила больного онкологией отца, а теперь очень волнуется за мать, у которой тоже онкология. Может это из-за проблем Сергея Пушнова со здоровьем? Так ведь у Владимира Бызова и у Евгения Рукосуева, наиболее серьезные заболевания. Так что же все-таки?
Ааа…, молодые люди, после столь длительного заключения в СИЗО, признали-таки себя частично виновными. Вот сторона обвинения и расщедрилась, снова и снова давая понять всем обвиняемым, что лишь на путях сотрудничества с обвинением (ранее со следствием, а теперь с прокуратурой) их ждут милости судьбы в виде смягчения меры пресечения со стороны беспристрастного судьи. А то и чего посерьезнее…
Насколько эта, достаточно читаемая спланированная схема назидания, соответствует реальности, покажет уже завтра, когда судья примет решение о продлении меры пресечения в отношении тех, кто продолжает спорить с обвинением и в отношении тех, кто просчитал единственный вариант получения благосклонности со стороны правосудия — облегчение задач обвинению.
Мы следим за развитием событий.
Иван Абрамов
03.04.2019 at 15:44
Это узаконенный способ давления и подавления воли!!
Андрей К.
03.04.2019 at 05:02
Так решаются задачи обвинения. В сложных делах такой торг обычное явление. Хотя к закону и независимости судей это, безусловно, не имеет никакого отношения.