Кому выгодна сила приговора основанного на фальсификате?

Резонансные уголовные дела в отношении Юрия Протасова и Василия Смольникова, отдельно рассмотренные хакасскими судами, оставили без ответов массу публично поднятых вопросов. При рассмотрении данных дел судьи прятались от видеокамер, отказывались рассматривать заявленные им отводы, отказывались принимать в качестве доказательств оправдывающие письменные заключения специалистов, отказывались от назначения экспертиз, отказывались разделять мнение ученых-лингвистов по языковым вопросам, и даже часть текста обвинительного заключения по делу Смольникова умудрились «вырезать» прямо в ходе судебного следствия. Устное «редактирование» текста обвинения Василия Смольникова заключалось в удалении той его части, которая по заявлениям защиты была основана на подлоге и фальсификации.

Давайте вспомним, в начале 2017 года после вынесения обвинительного приговора Юрию Протасову (9 лет лишения свободы) состоялась первая дискуссия ЦИС. Обсуждалась претензия защитника Юрия Протасова адвоката Никиты Добрынина относительно принятия судьей Черногорского городского суда Кирилла Ионкина версии обвинения о том, что Протасов за взятку подписал 16 актов унифицированной формы (КС-2) и они (акты) служили основаниями перечисления денег фирме Смольникова. В ходе рассмотрения уголовного дела судьей Кириллом Ионкиным подсудимый Юрий Протасов заявил, что взятку он от Смольникова не получал и акты (КС-2), копии которых демонстрирует суду обвинение, не подписывал. Защитники Никита Добрынин и Ирина Чистотина ходатайствовали перед судом о назначении соответствующей судебной почерковедческой экспертизы. Судья Кирилл Ионкин отказался от проверки данного заявления защиты и указал в приговоре, что все акты подписал Протасов. По результатам обсуждения данного поведения судьи Кирилла Ионкина было проведено анкетирование, и все кто принял в нем участие сошлись во мнении, что такое поведение судьи в ходе рассмотрения уголовного дела является недопустимым и умаляет авторитет судебной власти.

А в июле 2017 года, после пересмотра апелляционной инстанцией приговора Юрию Протасову, состоялась вторая дискуссия ЦИС. В ходе дискуссии адвокаты Алексей Аёшин и Ирина Чистотина, защищавшие Юрия Протасова в апелляционной инстанции, сообщили, что почерковедческая экспертиза, от которой отказался судья Кирилл Ионкин, была назначена апелляционной инстанцией, поручена экспертному учреждению МВД РХ и ведомственный эксперт подтвердил, что 9 из 16, представленных обвинением актов КС-2 в действительности Протасов не подписывал. Приговор Юрию Протасову был смягчен апелляционной инстанцией до восьми с половиной лет лишения свободы. При этом адвокаты высказали две претензии относительно поведения входящих в апелляционную коллегию судей Верховного суда Республики Хакасия Сергея Зольникова, Елены Дюкаревой, Алексея Фокина. Первая претензия касалась категорического отказа судей от проверки и оценки заявлений защиты о фальсификации протокола, который связывает выемку с появлением в материалах дела этих пресловутых актов (КС-2). Адвокаты сообщили, что судьи попросту отказались проверять заявление защиты о подлоге ключевых документальных доказательств, априори посчитав эти документы «незамаранными». Вторая претензия касалась противодействия со стороны судей попыткам защиты приобщить к материалам дела письменное суждение ученого специалиста о недостоверности принятого судом заключения эксперта ЭКЦ МВД РХ. Адвокаты были возмущены тем, что судьи, при наличии доказательств недостоверности и необоснованности выводов эксперта ЭКЦ МВД РХ, не только отказались от проведения повторной экспертизы и от вызова самого эксперта для допроса, но и отказались от однодневного ожидания разоблачительного заключения ученого специалиста. По результатам анкетирования обсуждаемое поведение судей Сергея Зольникова, Елены Дюкаревой, Алексея Фокина было отнесено участниками к недопустимому и умаляющему авторитет судебной власти.

Когда происходили эти события, уголовное дело в отношении Василия Смольникова еще только готовилось следователем к передаче в Черногорский городской суд. В последующем оно было принято к рассмотрению судьей Натальей Кузнецовой.

Когда судья Черногорского суда Наталья Кузнецова отказалась принять от защитника Василия Смольникова заключения специалистов, высказавшихся о явных признаках фальсификации ряда исследованных судом доказательств, а защитник отреагировал на это ходатайствами о назначении соответствующих судебных экспертиз, настал момент истины. Перед судом возникла дилемма, либо проверить заявления адвоката Владимира Дворяка о фальсификации доказательств, которые уже были положены в основу приговора в отношении Юрия Протасова, со всеми вытекающими последствиями, либо найти способ увести подозрения от хакасских следователей, прокуроров и судей, в том, что они совместными усилиями отправили Юрия Протасова в колонию на восемь с половиной лет используя доказательственный фальсификат.

Вы помните, какой вариант был выбран правопрменителем. На предложение судьи высказать свое мнение по ходатайствам защиты о назначении судебных экспертиз и проверить доказательства обвинения на предмет фальсификации, государственный обвинитель Лидия Филиппова попросила у судьи тайм-аут, пояснив, что ей нужно время. Суд объявил перерыв на несколько дней. Именно в этот период и родилась «гениальная» идея блокировки проверок заявлений защиты о фальсификации и подлоге обвинительных доказательств в исполнении следователей и привлеченных ими лиц. Спустя несколько дней после предложения судьи озвучить мнение относительно просьбы защитника об экспертной проверке, дама в прекрасно сидящем синем прокурорском мундире с гордостью сообщила суду, что она исключает ту часть текста обвинительного заключения, которая «опирается» на доказательства, объявленные защитником фальсификатом и подлогом. Представительница органа надзирающего за соблюдением закона без смущения сказала, что нет никакой необходимости тратить время на проведение экспертиз, передав судье приговор и апелляционное определение по уголовному делу в отношении Юрия Протасова. Она указала, что оспариваемые защитой доказательства уже положены хакасскими судами в основу осуждения Юрия Протасова за получение устанавливаемой взятки, и посему их проверка в деле Смольникова нежелательна. При этом прокурор подчеркнула, что действия Протасова, совершенные им по договоренности со Смольниковым за полученную от него взятку, уже установлены представленными судебными решениями и не должны подвергаться сомнению. Со стороны защиты последовали эмоциональные возражения, адвокат Владимир Дворяк, надрываясь, пытался убедить суд в том, что Смольников не участвовал в деле Протасова и не имел возможности оспорить доказательства, положенные в основу судебных актов, которыми козыряет государственный обвинитель. Владимир Дворяк «сыпал», что прокурор не вправе устно сокращать фактически опровергнутый защитой текст обвинительного заключения. Он говорил, что прокурор открыто демонстрирует свое одобрение практики использования доказательственного фальсификата и подлога в целях осуждения наших сограждан. Он заявлял, что действия представителя прокуратуры, направленные на недопущение судебной проверки заявлений о фальсификации и подлоге обвинительных доказательств, явно свидетельствуют об осведомленности представляемого государственным обвинителем органа о таком использовании доказательственного фальсификата и подлога. Адвокат высказал, что умышленное создание прокурором и судьей условий для уклонения фальсификаторов от ответственности и их совместные действия, направленные на сохранение законной силы судебных решений, основанных на доказательственном суррогате, могут соотноситься лишь с пособничеством в деяниях против правосудия. Судья Наталья Кузнецова, послушав стороны, согласилась с представителем прокуратуры Лидией Филипповой и отказалась от проверки представленных обвинением доказательств, о фальсификации и подлоге которых заявил защитник.

Происходящее наблюдали граждане, присутствующие в зале суда. Возмущенные увиденным и услышанным, они обратились в хакасское управление следственного комитета с коллективным заявлением о преступлениях против правосудия. В заявлении они изложили требование выявить «оборотней-фальсификаторов», привлечь их к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств по данным уголовным делам, а заодно привлечь к уголовной ответственности судью и прокурора за пособничество в фальсификации путем создания условий, препятствующих установлению данного факта в ходе судебного разбирательства. По данным редакции, это заявление не было зарегистрировано в журнале сообщений о преступлениях. Поэтому следственному комитету не понадобилось принимать по нему решение, в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

После отказа судей апелляционной инстанции Верховного суда Республики Хакасия Эдуарда Троякова, Виктора Галинова и Ольги Рябовой от проведения судебных экспертиз на предмет фальсификации доказательств обвинения и утверждения обвинительного приговора Василию Смольникову, адвокат Владимир Дворяк обратился к Председателю следственного комитета России Александру Бастрыкину, через его приемную в хакасском управлении, с заявлением о преступлении с постановкой вопроса о привлечении к уголовной ответственности лиц, допустивших фальсификацию и подлог доказательств обвинения по данным уголовным делам. Принятие данного заявления зарегистрировано хакасским управлением 20 августа 2018 года. Позднее с аналогичным заявлением, адресованным Александру Бастрыкину, обратились адвокаты Дмитрий Аешин и Ирина Чистотина. Как пояснили сами адвокаты, они не видят иного способа добиться должного внимания правоприменителя к реально существующей в нашей республике проблеме использования доказательственного фальсификата и подлога для осуждения наших сограждан.

Напомним, уголовно процессуальный закон (статья 144 УПК РФ) возлагает на руководителя следственного органа обязанность принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения. При этом руководитель следственного органа вправе по ходатайству исполнителя проверки продлить ее до 10 суток. Мало того, заявителю выдается документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия. Закон (статья 145 УПК РФ) также обязывает следственный орган сообщить заявителю о решении, принятом по результатам рассмотрения заявления о преступлении.

Как пояснил редакции адвокат Владимир Дворяк, в начале сентября он получил по почте уведомление заместителя руководителя хакасского управления Следственного комитета, датированное 27 августа, о том, что его заявление о фальсификации и подлоге доказательств по уголовным делам в отношении Юрия Протасова и Василия Смольникова направлено в Следственный комитет России. Владимир Дворяк сообщил, что до настоящего времени Следственным комитетом России ему не выдан документ о принятии его заявления о преступлении с указанием лица его принявшего и времени принятия. Также он пояснил, что пока не получил сообщения о решении следственного комитета, принятого по данному заявлению.

Станут ли следователи Следственного комитета России тщательно и принципиально проверять заявления адвокатов о преступлениях против правосудия или продемонстрируют корпоративную солидарность? Думается, что скоро мы получим ответ на этот вопрос. А пока приходится констатировать, что Юрий Протасов и Василий Смольников отбывают длительный срок наказания по приговорам, вынесенным на основании доказательств, не проверенных судом на предмет их фальсификации и подлога.

На следующей неделе, редакция подготовит запрос в Следственный комитет Российской Федерации о судьбе заявлений хакасских адвокатов, призывающих искоренять пороки правоприменения.

Мы следим за развитием событий и всегда готовы предоставить представителям следственных и надзорных органов, адвокатам и иным желающим, возможность аргументированно изложить свою позицию по обсуждаемой теме.